durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Считаю вслух, и спешки никакой.
Все двести двадцать - в мусорной корзине,
А я опять мечусь в своей трясине,
Звоню 03, потом какой-то Зине,
потом лакаю кофе с молоком.
На двести тридцать плаканий судьбе
Пол-литра смеха. Я пишу, покуда
Не предает Христа его Иуда,
И есть в серванте чистая посуда,
Чтоб бить ее на счастье не себе.
За двести сорок только вязкий смог,
Висящий плетью над спиной Пальмиры.
Декабрь в сонной колыбели мира
И одиночество в своей квартире
Напомнят мне о том, что я не смог.
Еще одна попытка быть собой.
Пишу тебе раз в двести сорок пятый,
Чтобы просить и требовать заклято,
Чтобы просить почасовой оплаты
За все те дни, когда ты не со мной.
Все двести двадцать - в мусорной корзине,
А я опять мечусь в своей трясине,
Звоню 03, потом какой-то Зине,
потом лакаю кофе с молоком.
На двести тридцать плаканий судьбе
Пол-литра смеха. Я пишу, покуда
Не предает Христа его Иуда,
И есть в серванте чистая посуда,
Чтоб бить ее на счастье не себе.
За двести сорок только вязкий смог,
Висящий плетью над спиной Пальмиры.
Декабрь в сонной колыбели мира
И одиночество в своей квартире
Напомнят мне о том, что я не смог.
Еще одна попытка быть собой.
Пишу тебе раз в двести сорок пятый,
Чтобы просить и требовать заклято,
Чтобы просить почасовой оплаты
За все те дни, когда ты не со мной.
раз в двести сорок пятый
будем думать. потом. х))