durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
четверг, 08 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Отец только что довел до гомерического хохота. Он сформулировал все мое отношение к фильмам ужасов одной фразой. Передразнивая меня, прощебетал: "Ну и что, что монстр? Смотри, какой у него бантик на хвосте!!!".
среда, 07 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
современную литературу погубят две вещи: неумение писать и неумение критиковать.
вторник, 06 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
короче, все это про то,
как здесь мне не нравится осень.
не нравится мерзнущий дождь, поющий мне на ночь про то,
как осени нравимся мы.
смеркается в городе в восемь,
пространство галактик над нами сжато и не обжито.
по-прежнему здесь суета,
лежу, как удав, заглотивший
сто кроликов;
тихой, как мышь,
почти неспособной
дышать,
октябрь идет неспеша.
скажи мне, пожалуйста,
слышишь,
как вторя аккордам твоим
колотится в ребра душа?
ничей в перепутье ночей,
живешь, потому что не спится -
все истины - все, до одной, -
ты знаешь -
к чему повторять?
святые твои города -
мои завязальные спицы.
мой северный ветер в лицо -
твой друг на конец октября.
как здесь мне не нравится осень.
не нравится мерзнущий дождь, поющий мне на ночь про то,
как осени нравимся мы.
смеркается в городе в восемь,
пространство галактик над нами сжато и не обжито.
по-прежнему здесь суета,
лежу, как удав, заглотивший
сто кроликов;
тихой, как мышь,
почти неспособной
дышать,
октябрь идет неспеша.
скажи мне, пожалуйста,
слышишь,
как вторя аккордам твоим
колотится в ребра душа?
ничей в перепутье ночей,
живешь, потому что не спится -
все истины - все, до одной, -
ты знаешь -
к чему повторять?
святые твои города -
мои завязальные спицы.
мой северный ветер в лицо -
твой друг на конец октября.
понедельник, 05 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Вокруг все такие благородные - хочется идти и убиться обо что-нибудь, потому что отчетливо понимаешь, что до того уровня, который они все заявляют своим благородством, ты не дотягиваешь.
Да что там дотягиваешь - не допрыгиваешь и даже, встав на табуретку, кончиками пальцев не касаешься.
Я - эгоистка, люди.
А вы?
Я устраиваю свою жизнь с удобством, - и здесь во мне очень много от кошки - с максимальным комфортом, и мне важно, чтобы рядом были уютные и теплые для меня люди.
И когда что-нибудь не клеится, распадается, как карточный домик, я волнуюсь.
Машу хвостом, шевелю ушами и пытаюсь собрать все обратно. И если люди собрались уходить от меня - надуваться, как воздушный шарик, и благородно "отпускать" их я даже не собираюсь. Мне с ними хорошо, им со мной хорошо, может, и не менять ничего?
Я буду скулить в темноте, может, даже плакать - зависит от степени сентиментального настроения - царапаться и рвать подушку когтями. Ну потому что обидно, да. А вам не обидно было бы?
Буду разговаривать с человеком. может, все-таки мы не..?
Если все-таки мы да - ну ладно, что уж там.
Ну удачи, ладно.
Вздохнули и пошли жить дальше.
А если все-таки не - то нет-нет-нет, остаемся зимовать.
Позиция "отпускаю и не мешаю" - это просто апатия, люди.
Можно прикрывать это каким угодно благородством помыслов (помните, куда вымащивают им дороги?), альтруизмом, повышенной чувствительностью и много еще чем.
Если человеку не плевать на отношения - ну хрена с два он кого-то отпустит.
А если и отпустит - то не забудет.
Мне до сих пор снятся люди, которых давно со мной нет.
Разрыв с которыми был ужасно болезнен.
Но что уж тут поделать.
C'est la vie.
p.s. И да, я не кидаю камни ни в чей огород.
У меня с меткостью проблемы.
Да что там дотягиваешь - не допрыгиваешь и даже, встав на табуретку, кончиками пальцев не касаешься.
Я - эгоистка, люди.
А вы?
Я устраиваю свою жизнь с удобством, - и здесь во мне очень много от кошки - с максимальным комфортом, и мне важно, чтобы рядом были уютные и теплые для меня люди.
И когда что-нибудь не клеится, распадается, как карточный домик, я волнуюсь.
Машу хвостом, шевелю ушами и пытаюсь собрать все обратно. И если люди собрались уходить от меня - надуваться, как воздушный шарик, и благородно "отпускать" их я даже не собираюсь. Мне с ними хорошо, им со мной хорошо, может, и не менять ничего?
Я буду скулить в темноте, может, даже плакать - зависит от степени сентиментального настроения - царапаться и рвать подушку когтями. Ну потому что обидно, да. А вам не обидно было бы?
Буду разговаривать с человеком. может, все-таки мы не..?
Если все-таки мы да - ну ладно, что уж там.
Ну удачи, ладно.
Вздохнули и пошли жить дальше.
А если все-таки не - то нет-нет-нет, остаемся зимовать.
Позиция "отпускаю и не мешаю" - это просто апатия, люди.
Можно прикрывать это каким угодно благородством помыслов (помните, куда вымащивают им дороги?), альтруизмом, повышенной чувствительностью и много еще чем.
Если человеку не плевать на отношения - ну хрена с два он кого-то отпустит.
А если и отпустит - то не забудет.
Мне до сих пор снятся люди, которых давно со мной нет.
Разрыв с которыми был ужасно болезнен.
Но что уж тут поделать.
C'est la vie.
p.s. И да, я не кидаю камни ни в чей огород.
У меня с меткостью проблемы.
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
воскресенье, 04 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
одна беда с этими сильными женщинами.
задавая изначально высокую планку,
они потом будут очень долго недоумевать,
почему остаются совсем-совсем-совсем одни -
одни в городе, в доме, в квартире,
когда вообще нет никого.
а никто уже не дотягивается -
они так привыкли измерять все собой,
каждый сантиметр своего пути проверять собой,
каждую секунду верить только себе,
что никто им не может заменить
их самих.
и смотришь на таких, и жалко, и холодно,
и очень страшно -
вдруг через десять лет
какая-нибудь девочка с голубыми глазами
будет качать головой и писать
"одна беда с этими сильными женщинами"?..
боже, я знаю, нужно просить сил -
так дай мне сил быть иногда слабой.
задавая изначально высокую планку,
они потом будут очень долго недоумевать,
почему остаются совсем-совсем-совсем одни -
одни в городе, в доме, в квартире,
когда вообще нет никого.
а никто уже не дотягивается -
они так привыкли измерять все собой,
каждый сантиметр своего пути проверять собой,
каждую секунду верить только себе,
что никто им не может заменить
их самих.
и смотришь на таких, и жалко, и холодно,
и очень страшно -
вдруг через десять лет
какая-нибудь девочка с голубыми глазами
будет качать головой и писать
"одна беда с этими сильными женщинами"?..
боже, я знаю, нужно просить сил -
так дай мне сил быть иногда слабой.
пятница, 02 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
после того, как люди забросили писать письма в настоящем и научились писать их в будущее, мне кажется, я однажды увижу сервис отправки писем в прошлое.
было бы неплохо.
было бы неплохо.
четверг, 01 октября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
1:0 в пользу осени, Ольга, читай и запоминай это, даже не пытаясь оспорить. В Питере дождливо, холодно и очень сонно. Каждый раз, вставая в восемь утра с постели, я засчитываю это себе как подвиг - в косяки стабильно не вписываюсь на поворотах, подумываю о том, чтобы вставить спички в глаза, и проживаю все на одном дыхании, стараясь не заснуть во время вдоха.
Прошлое письмо тебе я писала еще из лета - странного, непонятного, очень короткого, но - лета, а уже прошел целый месяц и даже больше, а мне столько всего надо тебе рассказать. Со стенами, потолком или полом, или даже плюшевым розовым слоном (лови компромат, подруга) разговаривать, конечно, тоже можно, но эффект уже не тот. По-хорошему, надо усадить человека рядом и долго-долго захлебываться потоком мыслей. Если мне повезет, то уже на этих выходных недостаток общения окупится с лихвой. Давай надеяться, что мне повезет.
По прошествии всего лишь одного месяца я поняла, что человек приспосабливается почти что ко всему - поставила отца к плите, и он даже сделал ужин, представь, даже что-то, сложнее сваренных макарон или пельменей. Расширяем свои возможности каждый день, чтобы не забыть, кто мы.
Мы вообще слишком живучие, понимаешь ли, хотя по закону жанра должны были исчезнуть, как вымерли мамонты или саблезубые тигры, фактически следом за ними. Мы слишком хрупкие, чтобы спокойно жить. И слишком сильные, чтобы сломаться. Золотая середина, истина где-то рядом, агент Малдер нервно курит в коридоре. Не осталось почти ничего святого - я не зву-чу в эту осень, хоть ты убейся, закопайся и не вылезай из-под одеяла. Вокруг все ожидаемо осень хвалят, золотое время, Александр Сергеевич, привет Вам из светлого будущего - а меня воротит от этой искусственности, наигранности - игры на публику. Было бы ради чего играть, собственности. Ради кого.
Открытое шоссе всех моих снов - и бесповоротность. По обочинам ютятся все мои сны, холодные и мокрые, они все выглядят довольно жалкими и облезлыми, стараюсь не думать, что это мое. Хочу в леса, в мокрые сосновые боры, чтобы ноги промокали, чтобы зубы стучали от холода, короче - получать полное физическое и эстетическое удовольствие от жизни.
Отец говорит, что после всего, что я пишу, возникает желание пойти и повеситься, подруга говорит, что я пишу все свои вещи не своим голосом, меня принимают за двадцатилетнюю, за тридцатилетнюю, а у меня нет ни сил, ни желания перед кем-либо оправдываться. Очень хочется спать. Еще хочется на море, целоваться на закате, обниматься на рассвете и не думать о том, что надо зайти на почту, получить деньги или купить себе берет.
Что про учебу - то будь довольна, я учусь. Сравнивая с прошлым годом - почти не прогуливаю, представь. Холера бродит по организму, исправно чихаю, заматываю горло шарфом, мерзну и пью горькие таблетки - но пока держусь.
Все вокруг озабочены до крайности выбором профессии - всерьез что-то примеряют, советуются, читают уйму дополнительной литературы. Понимая всецело, насколько же это фигня, ощущаю себя все равно не в своей тарелке. Я до сих пор не знаю, кем буду, но не волнуюсь ни капли. Как-нибудь.
Собственная неуверенность в своих силах грызет изнутри. Знаю, когда я прилюдно надуваю губы и обиженно говорю, что вообще-то я милая, нежная и ранимая, приятели и знакомые начинают хохотать, хлопать по плечу и говорить "Хорошая шутка, Арь", а между тем это правда. Совершенная правда. Неуверенность - это то, с чем нужно бороться. Кусаю ногти, локти и всех окружающих, рву волосы на голове "как я бесталанна!", а приятели смущенно признаются, что просто боятся, понимаешь ли, боятся что-то писать в ответ на все мое творчество, все, чем я живу, все, что во мне кипит.
То есть вот я психую, а они боятся.
Хэппи-энд.
Птичьи имена вокруг сводят меня с ума. Зовут не Милой, а Льювиллой, а по имени не зовут никогда - знаешь, как я благодарна однокласснице, когда она окликает меня на школьной лестнице "Натали!", звеня этим именем, как браслетом на запястье? Очень мало остается настоящего, осень подчищает все улики, стирает все следы - сложно с ней спорить, Ольга.
Ты можешь?
Я - не могу.
Прошлое письмо тебе я писала еще из лета - странного, непонятного, очень короткого, но - лета, а уже прошел целый месяц и даже больше, а мне столько всего надо тебе рассказать. Со стенами, потолком или полом, или даже плюшевым розовым слоном (лови компромат, подруга) разговаривать, конечно, тоже можно, но эффект уже не тот. По-хорошему, надо усадить человека рядом и долго-долго захлебываться потоком мыслей. Если мне повезет, то уже на этих выходных недостаток общения окупится с лихвой. Давай надеяться, что мне повезет.
По прошествии всего лишь одного месяца я поняла, что человек приспосабливается почти что ко всему - поставила отца к плите, и он даже сделал ужин, представь, даже что-то, сложнее сваренных макарон или пельменей. Расширяем свои возможности каждый день, чтобы не забыть, кто мы.
Мы вообще слишком живучие, понимаешь ли, хотя по закону жанра должны были исчезнуть, как вымерли мамонты или саблезубые тигры, фактически следом за ними. Мы слишком хрупкие, чтобы спокойно жить. И слишком сильные, чтобы сломаться. Золотая середина, истина где-то рядом, агент Малдер нервно курит в коридоре. Не осталось почти ничего святого - я не зву-чу в эту осень, хоть ты убейся, закопайся и не вылезай из-под одеяла. Вокруг все ожидаемо осень хвалят, золотое время, Александр Сергеевич, привет Вам из светлого будущего - а меня воротит от этой искусственности, наигранности - игры на публику. Было бы ради чего играть, собственности. Ради кого.
Открытое шоссе всех моих снов - и бесповоротность. По обочинам ютятся все мои сны, холодные и мокрые, они все выглядят довольно жалкими и облезлыми, стараюсь не думать, что это мое. Хочу в леса, в мокрые сосновые боры, чтобы ноги промокали, чтобы зубы стучали от холода, короче - получать полное физическое и эстетическое удовольствие от жизни.
Отец говорит, что после всего, что я пишу, возникает желание пойти и повеситься, подруга говорит, что я пишу все свои вещи не своим голосом, меня принимают за двадцатилетнюю, за тридцатилетнюю, а у меня нет ни сил, ни желания перед кем-либо оправдываться. Очень хочется спать. Еще хочется на море, целоваться на закате, обниматься на рассвете и не думать о том, что надо зайти на почту, получить деньги или купить себе берет.
Что про учебу - то будь довольна, я учусь. Сравнивая с прошлым годом - почти не прогуливаю, представь. Холера бродит по организму, исправно чихаю, заматываю горло шарфом, мерзну и пью горькие таблетки - но пока держусь.
Все вокруг озабочены до крайности выбором профессии - всерьез что-то примеряют, советуются, читают уйму дополнительной литературы. Понимая всецело, насколько же это фигня, ощущаю себя все равно не в своей тарелке. Я до сих пор не знаю, кем буду, но не волнуюсь ни капли. Как-нибудь.
Собственная неуверенность в своих силах грызет изнутри. Знаю, когда я прилюдно надуваю губы и обиженно говорю, что вообще-то я милая, нежная и ранимая, приятели и знакомые начинают хохотать, хлопать по плечу и говорить "Хорошая шутка, Арь", а между тем это правда. Совершенная правда. Неуверенность - это то, с чем нужно бороться. Кусаю ногти, локти и всех окружающих, рву волосы на голове "как я бесталанна!", а приятели смущенно признаются, что просто боятся, понимаешь ли, боятся что-то писать в ответ на все мое творчество, все, чем я живу, все, что во мне кипит.
То есть вот я психую, а они боятся.
Хэппи-энд.
Птичьи имена вокруг сводят меня с ума. Зовут не Милой, а Льювиллой, а по имени не зовут никогда - знаешь, как я благодарна однокласснице, когда она окликает меня на школьной лестнице "Натали!", звеня этим именем, как браслетом на запястье? Очень мало остается настоящего, осень подчищает все улики, стирает все следы - сложно с ней спорить, Ольга.
Ты можешь?
Я - не могу.
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Да мы даже больничный берем, когда уже повесимся!.. ©
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
они все портят мою карму - все эти мущинки, все еще верящие в свою неотразимость и привлекательность, все эти глупости, все эти навязчивые идеи и ночные кошмары, все полуразложившиеся упреки, словом, все то, о чем совершенно не хочется писать.
уже полчаса как октябрь, ребята, днем хожу в черной кожаной куртке, жутко мерзну, болит голова, а вечерами я считаю темные окна в доме напротив.
совершенно некуда деться от этой серой действительности, собственной неуверенности, нехватки времени, тем более - свободного, некуда деться от самой себя - пододеялье уже не спасает.
хочется на море, на теплый песок, обниматься на солнце и еще много спать.
в этой жизни мало что меняется.
уже полчаса как октябрь, ребята, днем хожу в черной кожаной куртке, жутко мерзну, болит голова, а вечерами я считаю темные окна в доме напротив.
совершенно некуда деться от этой серой действительности, собственной неуверенности, нехватки времени, тем более - свободного, некуда деться от самой себя - пододеялье уже не спасает.
хочется на море, на теплый песок, обниматься на солнце и еще много спать.
в этой жизни мало что меняется.
понедельник, 28 сентября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Из летних фотографий сделала подборку осенних аватарок. 
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Не звучу в этих стенах, акустика здесь так паршива,
и вообще не звучу.
Серый дождь за окном так уныл,
а конец сентября неизбежно, но несправедливо
все дороги к теплу,
все следы,
все возможности
смыл.
Не звучу даже днем.
Возвращаюсь домой поздно ночью,
фонари не горят,
кроны черных деревьев в дожде
рвут узоры теней в непонятные, странные клочья
и к рассвету приносят сентябрь на медном щите.
Моросит.
Чуть колеблются первые ржавые листья.
Мне на пятую ночь снится море и рыжий песок -
я коплю эти сны,
как набор обтрепавшихся истин.
Ветер дышит в лицо и стреляет с востока в висок.
Это темное время - держаться в осеннюю проседь,
если хочется плакать - пора показаться врачу.
В одиночку бессмысленно плакать совсем.
В эту осень
я не то чтоб не верю.
Я просто в нее
не звучу.
и вообще не звучу.
Серый дождь за окном так уныл,
а конец сентября неизбежно, но несправедливо
все дороги к теплу,
все следы,
все возможности
смыл.
Не звучу даже днем.
Возвращаюсь домой поздно ночью,
фонари не горят,
кроны черных деревьев в дожде
рвут узоры теней в непонятные, странные клочья
и к рассвету приносят сентябрь на медном щите.
Моросит.
Чуть колеблются первые ржавые листья.
Мне на пятую ночь снится море и рыжий песок -
я коплю эти сны,
как набор обтрепавшихся истин.
Ветер дышит в лицо и стреляет с востока в висок.
Это темное время - держаться в осеннюю проседь,
если хочется плакать - пора показаться врачу.
В одиночку бессмысленно плакать совсем.
В эту осень
я не то чтоб не верю.
Я просто в нее
не звучу.
воскресенье, 27 сентября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
- Ого, и впрямь, вы уже и перфект прошли, и склонения.. Ох, а у этого глагола формы хороши, да. Латынь вообще веселый язык..
- Ээ.. Девушки, простите, а вы где учитесь, что учите латынь?..
- ..я еще и древнегреческий учу. =.=
- Ну, в общем, я догадывалась, что в этот клуб нормальные люди не ходят...
- Ээ.. Девушки, простите, а вы где учитесь, что учите латынь?..
- ..я еще и древнегреческий учу. =.=
- Ну, в общем, я догадывалась, что в этот клуб нормальные люди не ходят...
Мы сходили, Джем отыграл. Не услышала две песни, а он обещал ведь. Но вообще это неважно.) Ощущения уже другие, не такие, как полгода назад - этот этап постепенно остается в прошлом, уже пройденное, к которому можно вернуться, но которое будет совсем по-другому. Не так наивно, не так восхищенно, не так слепо. Изменения, в общем, неизбежны, так что акцентировать на этом внимание будет явно лишним.
Поняла, что хочу читать письма. Если читаете сейчас эти строки, и у вас есть пять свободных минут - напишите мне письмо - u-mail, e-mail - любыми доступными средствами приватной связи. Даже если мы с вами не общаемся очень давно - особенно если мы не общаемся очень давно - напишите то, что не сказали, что хотели бы сказать. Это вообще-то важно.
Но считайте это флэшмобом, чтобы эту важность замаскировать.)
p.s.
Морка, Меля, Хельг - спасибо за компанию.) Была рада вас видеть, ребята.
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
это окно всегда нужно держать открытым.
не для других - для себя.
закроешь - твое настоящее перестанет проветриваться,
и ты задохнешься.
закроешь - потеряешь свое будущее.
поэтому - держи открытым.
чуть-чуть, щелочку, форточку, дозированно отмеряя всю свою боль,
всю горечь,
все потери.
но это все - было.
поэтому ветер будет ласков и спокоен, откройся ему и не держи это в себе.
не закрывай окно.
не для других - для себя.
закроешь - твое настоящее перестанет проветриваться,
и ты задохнешься.
закроешь - потеряешь свое будущее.
поэтому - держи открытым.
чуть-чуть, щелочку, форточку, дозированно отмеряя всю свою боль,
всю горечь,
все потери.
но это все - было.
поэтому ветер будет ласков и спокоен, откройся ему и не держи это в себе.
не закрывай окно.
суббота, 26 сентября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Когда пишешь о родных, любимых, нужных ежечасно, ежедневно, еженедельно, но которых рядом с тобой нет день, неделю, месяц - тебе не хватает слов. То есть слов-то хватает, но это все не то, земное, очень приземленное, а они-то заслуживают куда большего.
Я бы с большей охотой промолчала вообще, но надо же перед другими похвастаться, что ты у меня есть, правда?
Вчера, ребята, в совершенно новую жизнь вступил совершенно необыкновенный человек. Этот человек еще не понял ни того, что таки вступил в новую жизнь, ни того, какой он необыкновенный.
Мне так повезло, что я знаю этого человека.
Я желаю тебе всего того, чего нет у меня.
Я желаю тебе не иметь все то, что у меня есть.
Качаться на носочках, искать свое равновесие, находить - и оставаться в этой томной неподвижности, единении со всем миром. Маятник наших поступков, неустойчивое положение весов, на которых - наши души. Стой ровно, родная, не сомневайся, не теряй равновесия. Не сожалей, иди всегда вперед, не оглядываясь ни на кого. Ты - это независимая галактика, и мнение отдельных звезд тебе не должно быть интересно. Не сбивайся с первоначального курса никогда и живи только одним днем. Каждый день - как последний, без надежды на завтра. Смотри ровно вперед, никогда - под ноги.
Думаю, ты скоро сама разберешься, что к чему.
18 - это только начало.
Благоприятное во всех отношениях.
С новой жизнью тебя.
Я бы с большей охотой промолчала вообще, но надо же перед другими похвастаться, что ты у меня есть, правда?
Вчера, ребята, в совершенно новую жизнь вступил совершенно необыкновенный человек. Этот человек еще не понял ни того, что таки вступил в новую жизнь, ни того, какой он необыкновенный.
Мне так повезло, что я знаю этого человека.
Я желаю тебе всего того, чего нет у меня.
Я желаю тебе не иметь все то, что у меня есть.
Качаться на носочках, искать свое равновесие, находить - и оставаться в этой томной неподвижности, единении со всем миром. Маятник наших поступков, неустойчивое положение весов, на которых - наши души. Стой ровно, родная, не сомневайся, не теряй равновесия. Не сожалей, иди всегда вперед, не оглядываясь ни на кого. Ты - это независимая галактика, и мнение отдельных звезд тебе не должно быть интересно. Не сбивайся с первоначального курса никогда и живи только одним днем. Каждый день - как последний, без надежды на завтра. Смотри ровно вперед, никогда - под ноги.
Думаю, ты скоро сама разберешься, что к чему.
18 - это только начало.
Благоприятное во всех отношениях.
С новой жизнью тебя.
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Ох уж эти конспираторы! Рвутся, хотят меня читать, следить, но это же значит наступить на горло собственной гордости - поэтому через чье-то избранное или заходя на дневник по три раза в день.) Чуваки, вы забавные. Да-да, именно вы.)
вторник, 22 сентября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
всем демоническим мальчикам с плакатов в девичьих комнатах посвящается
ты знаешь, кто с ним, какая дива
его встречает, как своего,
под вспышкой камеры торопливой,
меняя явственно статус-кво;
какие фирмы дерут на части
его улыбку и томный взгляд,
и в этом знании – твое счастье
роскошных глянцевых дьяволят.
их столько рядом – таких похожих
в своем стремлении быть одним.
плакаты ярче, их взгляды строже,
их стиль, конечно, неповторим.
с экранов – здравствуйте! хай! алоха! –
и ты готова любить взахлеб
их всех от выдоха и до вдоха,
чтоб бил весенний и злой озноб.
и ты готова быть просто кем-то,
одной из многих таких, как ты,
одноколесной, одномоментной
во имя призрачной красоты –
всем тем, кто смотрит с афиш по году
и пишет новые типажи,
играет стильно, диктует моду –
ты посвящаешь таким всю жизнь:
всем этим джереми, всем бернардам,
смотрящим глянцево свысока,
кому еще ты бываешь рада,
к кому бываешь так далека;
всем этим мальчикам-недотрогам
с особой дьявольской худобой –
всем тем, кого ты считаешь богом,
кому там дышится
не тобой.
понедельник, 21 сентября 2009
durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Знаете, что такое по-настоящему родственные души? Это когда у вас даже зубные щетки одинаковые.