durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Доброжелатели появились в моей жизни рано.
Некоторые начали жужжать про отношения, мужчин, прелести семейной жизни, когда мне исполнилось 18 лет. Другие начали жужжать даже ещё раньше, когда пытались меня с пеной у рта уговорить поступать на технические специальности, потому что там больше парней. Я всегда отвечала единообразно (посылать на три буквы людей я тогда почему-то не умела ещё, этот полезный в общении навык пришёл позже). Я говорила, что зачем мне это, если у меня и так тут дома детский сад. У меня есть щенок, который уже вообще-то совсем не щенок и у которого даже свои дети есть, и есть папа, который уже тоже вообще-то совсем не щенок и у которого тоже, что характерно, свои дети есть. Серьёзно, у меня на телефоне иногда начинали жужжать напоминалки "Позвони отцу, напомни, чтобы он поел". Как будто он очень даже щенок.
А потом в моей жизни появился самый важный человек. И я поняла самую страшную вещь про себя: нет хуже детского сада на свете, чем я. Я разбрасываю носки, умею устраивать на кухне настоящий Перл Харбор, после которого и на кухню-то страшно заходить, не люблю мыть посуду, пристаю с глупыми вопросами, не могу запомнить влёт все выигрышные покерные комбинации, тянусь в ночи на верхнюю полку холодильника, где лежат вкусняшки, спорю по любому поводу и упрямая, как стадо баранов. У меня постоянно, как в детском саду, проверяют, тёплые ли у меня уши, руки и нос, прощают мне все мои выходки и целуют в макушку на ночь. И мне это дико, дико, дико нравится.
Непрошеные доброжелатели, знайте, что мысленно я вам всем показываю неприличный жест.
Сразу двумя руками.
Некоторые начали жужжать про отношения, мужчин, прелести семейной жизни, когда мне исполнилось 18 лет. Другие начали жужжать даже ещё раньше, когда пытались меня с пеной у рта уговорить поступать на технические специальности, потому что там больше парней. Я всегда отвечала единообразно (посылать на три буквы людей я тогда почему-то не умела ещё, этот полезный в общении навык пришёл позже). Я говорила, что зачем мне это, если у меня и так тут дома детский сад. У меня есть щенок, который уже вообще-то совсем не щенок и у которого даже свои дети есть, и есть папа, который уже тоже вообще-то совсем не щенок и у которого тоже, что характерно, свои дети есть. Серьёзно, у меня на телефоне иногда начинали жужжать напоминалки "Позвони отцу, напомни, чтобы он поел". Как будто он очень даже щенок.
А потом в моей жизни появился самый важный человек. И я поняла самую страшную вещь про себя: нет хуже детского сада на свете, чем я. Я разбрасываю носки, умею устраивать на кухне настоящий Перл Харбор, после которого и на кухню-то страшно заходить, не люблю мыть посуду, пристаю с глупыми вопросами, не могу запомнить влёт все выигрышные покерные комбинации, тянусь в ночи на верхнюю полку холодильника, где лежат вкусняшки, спорю по любому поводу и упрямая, как стадо баранов. У меня постоянно, как в детском саду, проверяют, тёплые ли у меня уши, руки и нос, прощают мне все мои выходки и целуют в макушку на ночь. И мне это дико, дико, дико нравится.
Непрошеные доброжелатели, знайте, что мысленно я вам всем показываю неприличный жест.
Сразу двумя руками.
Да. Счастья!