durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
В больнице есть котята, целых две шутки.
И это плюс.
На этом плюсы больницы заканчиваются.
Котята - это две замечательные девочки восьми и десяти лет. Возраст, честно скажу, прекрасный, если нет отвлекающих факторов. Здесь такой фактор появился в лице меня. Котята каждый день подходят, начинают теребить за рукав, смотрят честными и наивными глазенками-бусинками и, задыхаясь от страха, просят: "расскажи историю?..". Именно историю, говорить "сказка" в восемь лет уже несолидно, вдруг засмеют?
Я смеясь обнимаю котят за плечи, притягиваю к себе, почти ощущаю, как они начинают мурлыкать... И начинаю рассказывать. Котята завороженно ловят каждое слово, шепчут между делом "мы верим, верим", а я прячу улыбку и с серьезной миной рассказываю про эльфов и фей, про волшебников и людей, про волшебные костры Самайна, про драконов и единорогов, про Медузу Горгону, про храбрых аргонавтов и героев былых времен...
Они безоговорчно верят. Для них сейчас сказка нужна, как воздух, они еще не разучились верить, но уже не знают, чему верить.
Я не желаю им своей судьбы. Это слишком жестоко. Но если они потом вспомнят мои сказки - моя работа не пройдет зря.
А они вспомнят, я это знаю.
И это плюс.
На этом плюсы больницы заканчиваются.
Котята - это две замечательные девочки восьми и десяти лет. Возраст, честно скажу, прекрасный, если нет отвлекающих факторов. Здесь такой фактор появился в лице меня. Котята каждый день подходят, начинают теребить за рукав, смотрят честными и наивными глазенками-бусинками и, задыхаясь от страха, просят: "расскажи историю?..". Именно историю, говорить "сказка" в восемь лет уже несолидно, вдруг засмеют?
Я смеясь обнимаю котят за плечи, притягиваю к себе, почти ощущаю, как они начинают мурлыкать... И начинаю рассказывать. Котята завороженно ловят каждое слово, шепчут между делом "мы верим, верим", а я прячу улыбку и с серьезной миной рассказываю про эльфов и фей, про волшебников и людей, про волшебные костры Самайна, про драконов и единорогов, про Медузу Горгону, про храбрых аргонавтов и героев былых времен...
Они безоговорчно верят. Для них сейчас сказка нужна, как воздух, они еще не разучились верить, но уже не знают, чему верить.
Я не желаю им своей судьбы. Это слишком жестоко. Но если они потом вспомнят мои сказки - моя работа не пройдет зря.
А они вспомнят, я это знаю.