durum: sed levius fit patientia quidquid corrigere est nefas
Пока ты едешь к нему на север, в его туманные минус два,
на юге солнце поет в Адидже*, трясет веронские божества
и треплет гриву легко и дерзко венецианского флага-льва.
ты этим солнцем еще жива.
В твоих ладонях зажаты крепко витые свечи миланских дней,
тебе дарили тепло и звезды, но дождь и ветер тебе нужней.
Последний день, предпоследний вечер, ты топишь совесть в сухом вине,
банально, да, но тебе видней.
твой паспорт в сумке, в кармане - плеер, мальчишка-стюард объявит взлет.
твой выбор масти давно просрочен, горят все сроки, теперь - цейтнот.
Апрель звучит и звенит капелью, апрель закован тобой в цепь нот,
апрель - для нищих и для сирот.
Ты скоро станешь сама апрелем, чужим, тревожным, таким живым,
неспящим золотом, чистым звуком, туманных сумерек часовым.
На юге солнце зашло в Адидже, пройдя по набережным святым,
и над Вероной - дожди и дым.
на юге солнце поет в Адидже*, трясет веронские божества
и треплет гриву легко и дерзко венецианского флага-льва.
ты этим солнцем еще жива.
В твоих ладонях зажаты крепко витые свечи миланских дней,
тебе дарили тепло и звезды, но дождь и ветер тебе нужней.
Последний день, предпоследний вечер, ты топишь совесть в сухом вине,
банально, да, но тебе видней.
твой паспорт в сумке, в кармане - плеер, мальчишка-стюард объявит взлет.
твой выбор масти давно просрочен, горят все сроки, теперь - цейтнот.
Апрель звучит и звенит капелью, апрель закован тобой в цепь нот,
апрель - для нищих и для сирот.
Ты скоро станешь сама апрелем, чужим, тревожным, таким живым,
неспящим золотом, чистым звуком, туманных сумерек часовым.
На юге солнце зашло в Адидже, пройдя по набережным святым,
и над Вероной - дожди и дым.
*река в Вероне.
потрясающе)